Проза
Дмитрий Сидоренко
Коренной житель
Я встретил его первый раз, когда проходил мимо вымокающего леса в один из летних дней. За моей спиной находился охотничий рюкзак с небольшим весом. Левое плечо облегал ружейный ремень пятизарядного полуавтомата. Незнакомец сидел на самой макушке высохшей берёзы. Озирая с высоты всё происходящее, наблюдатель спокойно следил за моими действиями.
Август – прекрасный месяц. В это время у нас обычно стоит тёплая и практически безветренная погода. Редко бывают проливные дожди. Ночи становятся прохладней, а днём по-прежнему греет своими яркими и нежными лучами солнце.
Я подошёл к одиноко стоящей в стороне от околка берёзе – древней, с распущенными в разные стороны огромными ветками. Без резких движений аккуратно снял с плеча оружие и повесил его на крепкий сучок. Поднял голову и посмотрев на чёрную птицу, поздоровался.
— Привет, пернатый! — негромко произнёс я.
Ворон будто понял, что обращаются к нему. Заинтересованно наклонил голову в мою сторону. Его грациозный вид говорил о многом. Он был крупнее всех его сородичей, встречавшихся мне прежде. А на лапе у ворона отсутствовал один передний палец. Чёрный блестящий цвет перьев с сине-фиолетовым отливом, массивный клюв, клиновидный хвост, а также пёрышки, выступающие на горле птицы — всё это натолкнуло меня на мысль, что этот ворон весьма немолодой.
Сделав такой вывод, я присел у дерева, вытащил из рюкзака провизию и решил перекусить, так как время было обеденное, мой желудок просил еду.
Тем временем птица, наверняка обладающая интеллектом, следила, ожидая, что же достанется ей. Видимо, ворон учуял аромат пищи. Бросив на него взгляд, я увидел, что новый знакомый в предвкушении будущей трапезы даже взметнул крыльями вверх, как обычно взмахивают руками дети, которые очень рады подаркам. Вдобавок ко всему он громко начал издавать своим вороньим горлом: «Крук – кррук – кррук!». Меня это вовсе не настораживало и в какой-то мере даже забавляло.
Передохнув и набравшись сил, я отправился дальше, оставив на своём месте лакомство для моего новоиспечённого знакомого. Проводив меня на достаточное расстояние, ворон расправил могучие крылья, отпустил сухую ветку, за которую держался острыми, загнутыми когтями. Отталкиваясь мощными ногами, он сделал пару прыжков и взлетел в синее небо. Полетав в бездонном пространстве, ворон опустился недалеко от места моего недавнего отдыха. Умная птица проворно зашагала по земле. Подойдя к «столу», мой приятель начал уплетать угощение, не обращая внимания ни на что.
Места охоты человек выбирает сам, исходя из своих желаний и возможностей, а дикие звери и птицы – исходя из кормовой базы. Я же лично предпочитаю полевать (охотится, – прим. авт.), где родился и вырос. Знакомые места всегда меня вдохновляют и радуют.
Живу я на юге Западной Сибири в Омской области и охочусь, по большей мере, в северной части нашего района. Повсюду нас окружают леса, состоящие в основном из берёз и осин. На полянах растут травы, аромат которых при вдохе придаёт организму бодрость и силу. Имеются искусственно выкопанные водоёмы (пруды) для орошения чернозёмных полей и для нужд сельского хозяйства. Присутствуют также болота, в которых водится птица и зверь. Природа «наградила» нашу местность солонцами и солонцовыми почвами. Мы проживаем на равнинной местности, у нас нет гор. И погода часто играет с нами злые шутки: в феврале дуют обжигающие лицо ледяные арктические ветра, в июле с неба «льёт, как из ведра» холодный дождь. Но всё это не мешает нам, охотникам, заниматься весьма тяжёлым занятием – выслеживать, обозревать, догонять и ловить добычу, получая взамен массу эмоций: радости, вдохновения и очень редко огорчения.
…Пришло время зимы. Утром, встав с кровати пораньше, я первым делом выглянул в окно, чтобы оценить погоду. Ртутный столбик приколоченного к раме градусника показывал минус двадцать.
«Весьма неплохо!», — подумал я.
Надев тёплую, удобную одежду и обувь, взял в руки зачехлённое ружьё, запрыгнул на подготовленные с вечера лыжи и выдвинулся в родную стихию – лес.
Подошёл к вымокающему околку, где частенько встречался с другом — вороном. Пернатого товарища не было на месте. По традиции оставив ему кусочек хлеба с салом, я двинулся обходить болото. Широкие лыжи местами утопали в глубоком снегу, но по насту скользили очень легко. Слабый ветерок обдувал лицо, вспотевшее от интенсивной езды. Впереди стрекотали сороки: «Шэк – шэк – шэк».
«Предупреждают!», — мелькнула в голове на секунду мысль. Не успел я об этом подумать, а руки уже уверенно держали дробовик двенадцатого калибра в боевой готовности. Озираясь по сторонам, я осторожно пошёл вперёд и увидел лунки, расположенные неподалёку друг от друга. Внезапно из-под снега поднялась вверх столбом семья тетеревов. Проворно с резким шумом, они начали удалялись от меня….
Ранние выстрелы взбудоражили зверей и птиц, находящихся поблизости. Из десятка поднявшихся косачей три остались со мной, остальные скрылись за макушками массивных деревьев, словно актёры за ширмой театра. Представление закончилось.
Достаточно крупные, краснобровые птицы тёмного окраса с шикарным раздвоенным хвостом радовали меня, находясь в моём рюкзаке.
Наконец показался мой пернатый друг, отдохнувший за ночь в своём гнезде. Он пролетел невысоко над кустами, растущими по краям болота. Зависнув в воздухе над бочарной травой (рогоз широколистный, – прим. авт.) и камышом, закричал: «Крук – кррук – кррук!».
Я предположил, что он обозначил мне затаившегося зверя. Доверившись ворону, направился в его сторону. Подойдя к нему ближе, обнаружил заходной след лисицы в болото. Рассудительный зверь оставлял на снегу нарыски (следы зверей, чаще всего лисиц, – прим. авт.) в обход кустов. На снежном покрове также повсюду находились следы мышей. Конечно, он был занят поиском пищи.
Сняв рюкзак и лыжи, я положил их рядом со следами осторожного животного на краю болота, а сам не спеша пошёл по его горячему следу (свежему следу, – прим. авт.). Хитрый лис, почуяв моё присутствие начал делать «большую петлю». Об этом говорили его следы, которые стали меняться из «спокойных» в «маховые». Указательным пальцем я снял ружьё с предохранителя и немедля ни секунды, бросился в угонку пронырливому зверю. Рыжий плутовик выбежал в исходное место. Загнанный в пяту, (следы, откуда зверь пришёл, – прим. авт.) увидев перед собой моё снаряжение, он остановился и начал принюхиваться.
Этого времени было достаточно, чтобы выбрать подходящее место для стрельбы. Единственный выстрел «сердитого» ружья решил исход противостояния. Свинцовая дробь заставила упасть на снег матёрого хищника.
Ворон, полноправный житель этой территории, словно настоящий разведчик, находился неподалёку в сторонке. Он сидел на болотной иве с очень красивой кроной: длинными опускающимися почти до земли ветвями — и наблюдал за всем происходящим. А после выстрела мой друг решил дать знать о себе, пролетев над моей головой с громким карканьем.
— Ну что ты нервничаешь? Будет тебе! — проговорил я вслух.
Стараясь не обращать на него внимания, быстро освежевал тушку зверя (сняв с неё шкурку). Для этого дела у меня на поясе висел шкуросъёмный нож. Важно было не повредить шкурку и оставить целыми лапки, голову и, конечно, хвост. Поэтому использовал способ, который в обиходе у охотников называется «трубкой». Шуба лисовина была роскошна и по-настоящему красива. Сочетание огненно-красного и рыжего цветов остевых волос делало длинноворсовый, пышный мех шкурки ценным трофеем.
Сидя у «языкастого» костра, я грел озябшие от мороза руки, пил горячий, ароматный, сладкий чай из термоса, дающий бодрый заряд энергии. Озирая окружающий меня пейзаж, любовался серебристым снегом, лежащим на распаханных ещё с осени полях, пушистыми, напоминающими сладкую вату облаками, заиндевевшими деревьями и кустами – в общем, всем, что было не под снегом. Всё это казалось сейчас волшебным и сказочным.
Отогревшись, я отправился домой. Чёрный как смоль, ворон только этого и ждал. Сегодня у него праздник. Для пернатого товарища приготовлена ещё неостывшая пища — тушка лисовина.
— Каур – кар – кар – каур! — кричал ворон мне вслед.
Что это означало? Может, он благодарил меня за совместную охоту? Остаётся только догадываться.
В детстве дедушка охотник рассказывал мне многое про чёрных воронов. Начинал он обычно со сказаний и легенд. От мистических историй у меня по всему телу бегали мурашки и даже на голове приподнимались волосы. Конечно, старому охотнику было забавно наблюдать за моей реакцией. Хотя мне было вовсе не до смеха.
Как-то раз, насмеявшись вдоволь, дедушка убрал с лица улыбку и смотря на меня серьёзным взглядом, продолжил:
— Когда я был молод, полон сил и энергии, каждый день бывал на охоте. Полевал всегда в этих местах, — он махнул рукой в сторону горизонта.
Я слушал его «распустив уши», с открытым ртом.
— Однажды, охотясь, увидел необычного ворона. Он был намного больше своих сородичей и вёл себя не так, как другие птицы. А на лапе у него отсутствовал один передний палец, – продолжал свою историю старый рассказчик.
— Это произошло после выстрела из моей старой берданки, которая досталась мне от отца. Ранил тогда дикого кабана. Подранок зашёл в болото, там и залёг. Полевал в узёрку, дело-то было по чернотропу (охотился поздней осенью, когда весь лист с деревьев и кустов уже спал, – прим. авт.). На земле увидел капли крови крепкого животного.
— Ну, и что дальше-то было? — не выдержав томительного ожидания, выпалил я, словно из автомата.
— Дальше? — усмехнулся старик. — Чёрный ворон кружил не высоко впереди над дебрями и каркал: «Каур – кар – кар…» Я, осторожно скрадываясь, пошёл прямо на него…
Рассказывая, как всё было, дедушка имитировал охоту. Он будто погрузился в то время, с охотничьим азартом демонстрируя мне каждое своё движение.
— Чёрная птица зависла в воздухе. Я увидел поваленное дерево, его корни были вырваны из земли. За ним — то и притаился мой кабашка, — иронично засмеялся охотник. — Я добрал матёрого зверя! Выстрелил в него, чтоб он не мучился. — Ворон сидел неподалёку, смотрел, как я свежевал нашу добычу. Он, видимо, знал, что я его «не обижу» и ему перепадёт хороший кусок кабанятины. После.… Много раз мы сотрудничали вместе. Пернатый друг приводил меня и к хищнику, и копытному зверю. Он был терпеливей тебя, — с сарказмом в голосе закончил дедушка.
— Запомни, малец! Настоящий охотник должен быть терпеливым и трудолюбивым, а иначе у него ничего не получится. Он никогда не станет палить (стрелять, – прим. авт.) по воронам, губя птицу ради забавы и тратя патроны ради развлечения.
Я навсегда запомнил его слова.
Имея большой опыт в охотничьей стезе, дедушка передавал его мне особым, присущим лишь ему способом. Соблюдая охотничью этику и традиции, переданные ему от старшего поколения охотников.
…В восемнадцатом веке мои предки поселились в этих местах. Они обжили и облюбовали этот край. Долгожительница нашего рода, моя прабабушка, которую я хорошо помню, часто рассказывала мне про свою жизнь, тем самым прививая любовь к родным сердцу местам. Четыре поколения моих близких жили в здешних местах. Занимались древнейшим промыслом – охотой. И я оказался не исключением. Продолжаю ходить и охотиться в диком доме.
Что же касается моего пернатого друга, то могу сказать, что он, как и я, тоже коренной житель в местах, где мы живём. Быть может, он и есть тот самый необычный ворон, о котором мне рассказывал, когда-то давно дедушка-охотник? Говорят, эти мистические птицы живут триста лет! Или, может, он потомок того ворона? Точного ответа я дать не могу. Тема для рассуждений об этом загадочном и таинственном представителе птичьего мира остаётся открытой, как и все тайны дикой природы.
2023 г.