Дебют
Константин БОРОДИН– Тин БОРОДЕЕНКО
Константин Алексеевич Бородин, литературный псевдоним Тин Бородеенко, родился 3 декабря 2005-го года в Забайкальском крае в городе Борзе.
В 2023-ом году окончил школу № 43 г. Борзи с золотой медалью. На протяжении всех «борзинских» лет активно участвовал в жизни города и края. Школьные годы тесно связаны с музыкой: 5 лет учёбы в музыкальной школе, 6 лет пения в хоре и 5 лет –занятия вокалом. Помимо музыки, с юных лет Константин пишет стихи, поэмы, повести, романы. В местных СМИ «Даурская новь», «Борзинская газета» и «Борзя-Вести» печатались его статьи и очерки. Со временем Константин Бородин стал одним из основателей литературного совета Борзинского района, который вскоре был назван «Аурум».
За годы творчества Константин был удостоен большого количества муниципальных, региональных и федеральных литературных наград.
Сегодня Константин Бородин – студент филологического факультета СВФУ.
«Всё такой же, но вроде иной…»
Ангел
Тот самый день, тот самый час,
Тот самый холод лишь для нас.
Те двери, те же потолки,
Всё те же тусклые огни.
Опять всё то же, тот же дым.
Опять мы дышим только им.
Мы снова лишь с тобой вдвоём.
Не вспоминаем ни о ком.
Я закрываю здесь глаза.
Хочу я что-то рассказать.
Но понимаю – не могу!
В себя я снова ухожу.
Тот самый день, тот самый свет.
Тот самый мой один секрет.
И да, хотел его забыть.
И да, хотел себя убить.
Могу доверить я тебе
Всё то, что сжечь желал в огне?
Могу, скажи? И если да,
То расскажу всё про себя…
Скажи, мой ангел, ты со мной?
Мы хорошо сидим с тобой?
Здесь ты и я, и только мы…
Вот так сидим совсем одни…
Лишь ты меня всегда хранишь…
Всегда со мною ты молчишь…
Услышать я тебя хочу.
Но ты молчишь, а я кричу.
Меня послушать можешь ты:
Все страхи, все мои мечты.
Ты никому не скажешь их,
Ведь твой рассказ всегда так тих…
Похоже, я тебе скажу
Про то, что я в себе держу…
Я всем готов был рассказать,
Мой ангел, не могу я спать.
Послушай полумёртвый пульс.
Сейчас умру или взорвусь?
Скажу про тех, кого люблю.
Лишь я тебе сказать могу…
Всегда хотел найти того,
Меня и больше никого,
Кто будет слушать целый день.
И вот, нашёл, он здесь теперь.
Мой ангел, я тебя люблю.
Ты слушаешь, как я пою,
Ты слышишь боль мою внутри,
Ты знаешь тайны все мои.
С тобой лишь я хочу сидеть.
В те потолки опять смотреть.
И видеть тусклые огни,
Где ты и я, и мы одни.
Опять всё то же, тот же дым.
Опять мы дышим только им.
Мы снова лишь с тобой вдвоём.
Не вспоминаем ни о ком…
Август
Не один, но как будто остался…
Всё такой же, но вроде иной.
Что-то в людях совсем потерялся.
И вступаю в борьбу сам с собой.
Я не чувствую запаха жизни.
Он угас. Или спрятан назло.
Ты и я. Загораются мысли.
Только это сейчас помогло.
Я, возможно, чего-то не понял.
И как будто уснул в тот момент,
Когда мне кто-то вышку построил,
Чтобы я с неё падал в цемент.
Безусловно мне силы хотелось,
Чтобы смог я с земли этой встать.
Но нужна была только лишь смелость.
Может, так я не смог бы упасть…
Но сейчас мне плевать на что было.
Важно только мне то, что сейчас.
Хорошо бы, чтоб кровь не остыла.
Хорошо бы, чтоб я не угас…
***
Протяни свои ладони,
Я их ласково возьму.
Что люблю я – сразу понял,
Но что будет не пойму.
Мне порой невыносимо:
Очень хочется сказать…
И найти б тот день красивый,
Чтоб тебя поцеловать.
Я люблю тебя, как крики
Любит мрачная луна.
Я люблю тебя, как мёртвых
Любит тёплая земля.
Глядя сверху, души плачут,
Чтобы были мы вдвоём.
Это, может быть, и значит,
Что друг друга мы найдём.
А пока люблю тебя я
Где-то там, в своей любви.
По тебе всегда скучаю.
Мои тайны – все – твои…
***
Моя Родина – в матери, в доме, в отце.
Мои корни прославились силой.
Что случится, не знаю, со мною в конце.
Но я жил, уверяю, красиво.
Я глазами своими терзал небеса
За их нежно-лазурное поле,
Я людей принимал и навеки терял
Там, где были следы моей крови.
Где мой дом, там иные погода и свет,
Ночь темнее, минуты дороже.
Где семья, моё сердце живёт много лет,
Даже если вдали моё ложе.
Я родился, где ветры кусают зимой,
Где грызёт солнце летом дороги.
Те места лишь хранимы одною судьбой.
Убегают туда мои ноги.
Там танцует волною большая трава
Под холодное рвение ветра.
Это дом мой. Родные мои времена.
Мягкий путь из шершавого фетра.
Был рождён и научен, что знал, где земля,
На которой предстал перед светом,
Даст мелодию, жар озорного огня,
Станет кровом и бархатным пледом.
Если где-то истошно планета издаст
Плач. И люди все станут теряться.
Человечество, Дом мой – приют для всех вас.
Он не даст вам без крыши остаться.
Я научен быть добрым с людьми. И во мне
Каждый предок засел и остался.
Дали мне все азы на одной стороне,
Для которой я жил и старался!
Расставание
Действительно ли мы прощаться будем?
Действительно ли поезд унесёт
Меня туда? О нас затем забудем?
И между нами разрастётся лёд?
Конечно, в планах были эти сутки,
Что развести хотели нас с тобой.
Их цель: создать нам взгляд больной и жуткий,
Чтоб были мы: ты – небом, я – землёй.
Мой поезд ждёт, и ты меня дождёшься.
Я обещаю, что придёт большой момент.
Он тоже в планах. Знаю, улыбнёшься.
К тебе вернётся, верь, мой элемент.
Я буду ждать и дни сжигать глазами.
Ты верь и жди. Попробуй помечтать,
Что не забудем нас и вскоре с поездами
Меня ты сможешь с добротой встречать…
***
Убиенные дети не просят о помощи.
Умерщвлëнные люди не видят костров.
Их тела – в косяки, караваны и полчища –
Собираются тихо, невинно, без слов.
Нет им дела часами ждать звëздной полуночи,
Превращаясь в голодных и хищных зверей.
Им не стать, как и тем палачам, в свете сумрачном.
И не быть человеческим видом свиней.
Мëртвым разницы нет, кто живущий раскаялся.
И не важно и то, кто проследует вспять,
Наплевать, кто велик, наплевать, кто прославился.
Им пример уже не с кого попросту брать.
Не стесняйся кричать, но в глаза оживлëнные,
Говорить и молить, проклинать и желать.
А шептать каждый день тем, которые сонные –
Смысла нет – даже что-то чиркать и писать.
С замыканием – циклы кончаются лунные.
Замыкается всë – и уже навсегда.
Понимают ли это тупые и умные?
Или всë это просто лишь с неба вода?
Или всë это звуки пустые и бедные?
Только верно, и точно, и ясно одно,
Что кому-то равно: стеклянные – медные,
А кому-то поверхность Земли – это дно.
Признание
Я пишу это ночью. Не знаю,
Что моею рукой повело,
Но сейчас, под луной возгорая,
Я хочу уничтожить всё зло.
О надежде просил, об опоре.
И спасибо, что кто-то помог.
И спасибо, что я уже вскоре
Разобью над собой потолок.
Эта жизнь очень многое дарит,
Эта жизнь любит всё отнимать.
И никто никогда не узнает.
Не дано нам её понимать.
Тем спасибо, кто в яму не бросил,
Где спускали стальные гробы.
На себе мы бриллианты не носим,
Но готовы к навалу судьбы.
Я за вас лишь то время цеплялся,
Я за вас небеса поднимал.
И когда на обрыв натыкался –
Видел вас и ладонь подавал.
И тянул её – были все силы,
Но кидал меня снова обрыв.
Вверх глаза – звёздный купол красивый.
В мою память приходит наплыв.
Я спасибо сказать вам мечтаю.
И пока всё лежу на ножах.
Вновь ладонь к небесам поднимаю.
Но не чувствую боли и страх.
Ночь пройдёт, меня солнце ударит.
Будет видно все лица людей.
Жизнь в года нас бросает и старит.
Мы плывём в очень длинный тоннель.
Вот и всё! Что хотел – я воскликнул.
Вот и всё! Вот и все, кто со мной.
Что-то в небо на звёзды я крикнул.
Гром теперь над моей головой.
Не кидаю камнями в тех верных,
Кто держался до жизни конца.
Не кидаю в последних и первых,
В тех, кому прожигали сердца.
Всё! Заканчивать стоит мне речи.
Вы достойны! И ваши дела
Белым пеплом ложатся на плечи!
Их цена быть пустой не могла!
***
Я просто закрыл глаза,
Я сплю, и я что-то вижу.
О нет, и бежит слеза.
Лишь здесь, и других не слышу.
Я помню, как я давно
(Неважно: зимой ли, летом)
Так жил, как не жил никто.
Я пил, я питался светом.
Я помню тот грязный снег,
Я помню тот долгий ливень,
Тот дикий ужасный бред,
Который сейчас противен.
И вижу я те часы,
Зимы, когда всё сковало.
Когда мне приходят сны
О ней – мне их очень мало.
Те вышки и холод вен…
Сейчас уж не то, как было.
Мне страшно от этих стен –
Они, как по глазу мыло.
Мне хочется жить тем днём,
Тем очень спокойным ветром,
Тем холодом и огнём,
Тем быстрым, но вечным летом.
Закат тот хочу словить
И ждать тот несчастный дождик.
Я это готов любить.
Мне это совсем не сложно.
Я помню тот лёд в ногах
И тёплые батареи,
И редкие те снега.
Сейчас мне от них теплее.
И даже какой-то смех,
Которым тогда давился,
Приносит такую грусть,
Что он так легко забылся.
Я помнить всё так хочу,
Ведь это всегда приятно.
Я в мыслях своих лечу,
Но вскоре вернусь обратно…
Пожалуйста, я молю…
Всего лишь назад три шага.
Клянусь, я сюда приду.
Но мне очень-очень надо…
Поверю я сам себе,
Конечно, ведь так не будет…
Пройдёт очень много лет;
Их будто так кто-то крутит.
Всё старше, и каждый год
Меня отдаляет снова.
Надеюсь найдётся тот,
Кто жизнь даст тебе по новой…
Фатум
(поэма)
Пролог
Безногий, озабоченный и жалкий,
Упавший на пол – и совсем один.
Я вставил сам себе в колёса палки.
Ничтожество. Среди всего – кретин.
Всё время был повешенным на спирте.
В слезах от этого была моя семья.
И утопал я постоянно в флирте.
Там и нашлася та, любовь моя.
В глазах, заплывших и при мыслях в дыме,
Увидел женщину, что лучше будет всех.
Желания все были не простыми –
Хотел большой и очень острый грех.
Всë закрутилось в круговерти страсти.
Тогда и вбилось: этой равных нет.
Она теперь козырной стала масти.
Вот он – исток печальных лет.
- Начало
Всë шло так быстро, беспощадно грязно.
Сейчас лишь только понимаю я,
Та женщина: не ублажитель – язва.
И хуже, что надолго и моя.
Я с ней стал находиться всё то время,
Что солнце мир рвало над головой,
Что луны появлялись в своë бремя,
Что холод был, что начинался зной.
Любил. Нет! – вожделел! Так будет верно.
И видел фон, на фоне – лишь её.
И понимаю, я такой – не первый.
Но получили оба мы своë.
- О матери
А мать моя болела постоянно.
Боялся в детстве, что умрёт она.
Молился, чтоб жила, я неустанно.
Не знал, чья эта страшная вина.
С той женщиной забыл о материнстве.
Нет матери! Есть время для любви!
Что родила с пришедшей не в единстве:
В их дружбе были лишь одни нули.
Приоритет отдал моей любимой,
К которой пьяный ублажаться прибегал.
Она казалось мне тогда такой красивой.
Итог так прост: я мать свою продал.
Её болезнь – ничто. О ней не помнил.
И бросил я родившую одну,
Ведь папа небеса давно уж обнял,
Оставил навсегда свою жену.
И быстро мать загнулась. В сильных муках.
Я не заметил этого совсем.
Жила, как жил вагон – спеша и в стуках.
Ушла, сбегая от больших проблем.
Не видел я и смерти – не пытался.
Мои глаза стирались в снег другой.
Ведь на крючок тогда к одной попался –
Единственной, считал тогда я, не такой!
- Песня той самой
(на то время)
В моей жизни живëшь только ты.
Для меня ты – ко гробу цветы,
Для меня ты – как брошенным мать,
Как желанье бессонным поспать,
Как незрячим – желание видеть,
Как святым – никого не обидеть,
Как пропитому – горе запить.
Не могу никого так любить.
Похоть нас погружает с тобою.
Мой рассудок ты держишь рукою.
За тебя на дыбы готов встать.
За тебя буду в нищих плевать.
Я уже продал все потроха,
Чтобы жить для тебя все века.
- Что было дальше?
Проходит мимо глаз немое время.
Стал верной псиной для своей любви.
«Не нужно нам сажать родное семя» –
Лила она усердно мне в мозги.
Идëт затем измена за изменой.
Прощаю я. Обязан я прощать.
Наверно, я теперь её проблема.
В то время вспомнил про родную мать.
И в сердце странно щëлкать стало сразу.
Возможно, я бы даже завизжал.
Но в одиночестве любимая повязла –
И к ней по зову долга побежал.
- Завершающее
И ей чего-то вскоре захотелось.
Опять обязан. Долг мой ей купить,
О чëм мечтает. Всë, о чëм не пелось.
Любую цену должен заплатить.
И всë нашёл. И отыскал, что нужно.
Надежда шла, что выполнил я долг,
Что всë случилось, сделал эту службу.
Себе я верил – сделал всё, что мог.
Я вёз любимой лучшие подарки.
Настал момент – ужасный поворот.
Старания – всем умершим припарки.
Итог: без ног. (Но я в душе урод).
Она покинула меня: зачем обуза?
Мне было плохо. Было больно мне.
Ей хорошо. Теперь уже без груза.
Горит пусть прошлое в безудержном огне!
- Настоящее
Я слышу маму:
– Сын мой!
– Да?! Я здесь!
Не отвечает.
Я ведь не ответил,
Когда она вся корчилась в жаре,
А я на суку глазом грязно метил.
Ещё раз:
– Мама, где ты? Отзовись!
Ответь мне! Мама! Я скучаю!
Не слышно.
Что уж.
Вот вся жизнь.
И улететь хочу.
Но встать пытаюсь.
Послесловие
Проблема изъезжена донельзя,
Но очень жаль мне, что существенна она…
(17.06.2023 – 01.07.2023)