Поэты в стихах и прозе

Николай ПЕТРОВ

 

Николай Николаевич Петров родился 1 мая 1951 года в с. Чурапча. Служил в ракетных частях Забайкальского и Сибирского военных округов. Окончил отделение русского языка и литературы, отделение журналистики Якутского государственного университета. Работал учителем, военруком, организатором внеклассной работы в Дружинской, Белогорской средних школах Абыйского района.

Был редактором газеты «Хотугу кыым», директором типографии Абыйского улуса, пресс-секретарем Судебного департамента при Верховном Суде РФ, заместителем главного редактора республиканской газеты «Забота-Арчы».

Он является лауреатом Государственной премии РС(Я), заслуженным работником культуры РС(Я), отличником печати и социальной службы РС (Я), почётным ветераном республики, почётным гражданином Абыйского улуса и посёлка Белая Гора. Член Союза писателей РС (Я), Союза журналистов РФ.

Награждён Грамотой Президента РС(Я), Благодарностью Главы Якутии, Особой грамотой командования Восточного военного округа, Грамотой МВД РС (Я), Грамотами ЦК профсоюза работников культуры РФ, Министерства печати РФ, Союза журналистов РФ, знаками «За заслуги» СЖ РФ, «Гражданская доблесть», «За вклад в журналистику», «Признание заслуг», «За благотворительность», «Кулантай». Николай Николаевич – кавалер медали имени Шолохова, российской медали «Патриот России», лауреат и призер республиканских творческих конкурсов.

Литературной публицистикой занимается с 2000-го года, а художественным творчеством — с 2020-го года. Автор 23 публицистических книг, сборника стихов, соавтор 16 книг, 5 альбомов-книг, редактор 34 изданий, имеет переведённые произведения с якутского на русский и русского на якутский языки.

Ныне — фрилансер. В последние три года выпустил три книги, в том числе сборник рассказов. В данное время работает по заказу издательской компании «Айар» по тематике специальной военной операции.

 

Случай на рынке

Это событие произошло давным-давно.

… По меркам воскресного Якутска раннее утро, около 10 часов… Будильник на столе зазвенел, и даже не успев, как следует начать свою трель, умолк под натиском моего пальца. Почти в темноте оделся, вскипятил чайник, съел булочку, выпил чашку крепкого чая. Тихо прикрыв входную дверь, направился к Крестьянскому рынку.

Стало чуть светать. Ледяной ветер так и норовил забраться под куртку, мороз под минус 42. Подтянув шнурки капюшона и, зарывшись в нём как можно глубже головой, я приближался к ларькам. Я ещё за неделю до этого решил: никаких карасей, купить только свежезамороженный чир, который украсил бы в виде строганины новогодний стол. Завтра — 2010 год!

Перед входом стоял огромный ящик со всевозможными рыбами. Я подошёл, да, рыбы действительно аппетитны и… красивы.

— А кто продавец, — спросил я, пряча лицо от ветра. Только сейчас, я почувствовал, всю силу пронизывающего ветра.

— А ты, мужчина, подожди, она отошла ненадолго, сейчас вернётся, — сказала тётка, торговавшая по соседству розоватыми кусками жеребятины. Я встал в сторонке, потоптался на месте, покопался в кармане в поисках спички, захотелось вдруг покурить. Представил, как обрадуются мои женщины — дочка и жена.

Напротив меня стоял старик нуучча[1]. Сейчас я не могу сказать, что именно, но в его облике тогда меня что-то привлекло. Старого типа пальто фасона 90-ых годов прошлого века, на нём не было места, которое было бы не зашито. Но этот заштопанный сон[2] был чистым. Брюки, такие же старые, но до безумия выутюженные. Ботинки из сохатиной[3] шкуры, правда, уже лысоватые, и это не могло скрыть их возраста. Один ботинок, был перевязан скотчем. Я так понял, что подошва на нём просто отвалилась. Из-под пальто, был виден старый, почти ветхий серый шарф, но он был чистым и выстиранным.

Он обладал обычным лицом старого человека, вот только во взгляде, было что-то непреклонное и гордое, несмотря ни на что. Сегодня канун праздника, и я уже понял, что дед не мог быть не бритым в такой день. На его лице было с десяток порезов, некоторые из них были заклеены кусочками лейкопластыря.

Деда трясло от холода, когда он снял одну рукавицу, я увидел, что его рука была лилового цвета. Он очень замёрз, но всё ещё стоял на ветру и ждал. Какой-то нехороший комок подкатил к моему горлу. Я начал замерзать, а продавщицы всё не было. Я продолжал рассматривать деда. По многим мелочам я догадался, что дед не алкаш, он просто пожилой, измученный бедностью и старостью человек. И ещё я просто явно почувствовал, что он стесняется теперешнего своего положения за чертой бедности.

К коробам подошла продавщица. Старик робким шагом двинулся к ней. Я тоже подошёл. Дед обратился к женщине, я остановился чуть позади него.

— Хозяюшка… милая, а сколько стоит один малюсенький омуль, — дрожащими от холода губами спросил дед.

— Так, а ну вали отсюдава алкаш, попрошайничать надумал! Давай вали, а то… — прорычала продавщица на деда.

— Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну рыбку. Сколько она стоит? — тихо спросил дед.

Я стоял позади него и чуть с боку. Я увидел, как у деда в глазах стояли слезы…

— Одну только! Да буду с тобой возиться, алкашня! Давай вали отсюдава, — рыкнула продавщица.

— Гражданка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня, — также тихо сказал дед.

— Ладно, для тебя, алкаш, триста рублей, — с какой-то ухмылкой сказала продавщица. На её лице проступила ехидная улыбка. Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежали две бумажки по сотне.

— Хозяюшка, у меня есть двести рублей, может, найдёшь для меня рыбку на эти деньги, — как-то очень тихо спросил дед. Я видел его глаза. До сих пор, я никогда не видел столько тоски и боли в глазах мужчины. Деда трусило от холода, как лист бумаги на ветру.

— На держи, алкаш, беги к своей подружке, дари на Новый год, — захохотала эта дура продавщица. В синей от холода руке деда я увидел миниатюрную рыбку. Омулёк был сломан у хвоста. Старик пытался второй рукой придать этой рыбке божеский вид, но она, не желая слушать его, сломалась пополам.

… На руку деда упала слеза… Он стоял и держал в руке поломанную серую рыбку и плакал.

— Слышишь ты, что же ты делаешь? – начал я, пытаясь сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову кулаком. Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на меня очень испуганно и молчала.

— Огонёр[4], подожди-ка, — сказал я, взяв деда за руку. Всё это время, старик непонимающе смотрел то на меня, то на продавщицу. Я кинул на ящик продавщице пятисотенную купюру, вытащил из короба большую рыбу и протянул её деду.

— На, отец, бери, и иди, обрадуй свою жену с Новым годом, — сказал я. Слёзы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам старика. Он мотал головой и плакал, просто молча плакал… У меня у самого слёзы стояли в глазах. Дед мотал головой в знак отказа, а второй рукой тёр стылую щёку.

— Хорошо, огонёр, пошли вместе, сказал я и взял деда под руку. Я нёс покупки, а он ковылял рядом, шли мы молча.

— Догор[5], пойми меня правильно. Для меня не сыграют роль эти деньги, а тебе и бабушке будет приятно. Скажи, что это подарок от одного человека, просто Николая, — упредил я его вопрос.

У деда хлынули слёзы… они текли по его щекам и падали на пальто, у него задрожали губы. Больше я на это смотреть не мог, у меня у самого комок стоял в горле. Я буквально силой впихнул деда в автобус.

— Мы… мы 45 лет вместе… Она заболела… Я не мог её оставить на праздник без её любимой строганины, — тихо сказал старик, — спасибо тебе…

Я развернулся, глубоко вздохнул, сделал шаг в сторону, помахал ему рукой…

 

 

Душа отдохнёт в лесу

Если душа от света прячется,

Когда от боли сердце стонет,

Если от горя сердце плачется,

Когда шальная мысль приходит,

И дождь закапает с небес,

Пойду я в золотой осенний лес,

Посижу тихонько в тишине,

Сам себе скажу наедине:

«Я всё пройду, преодолею!

И стать сильнее я сумею!»

 

Во мне тишина

Остался письма лишь клочок,

В горле моём встал комок.

Тишина – только в сердце стон,

Да стучит в висках метроном.

 

Всё закончилось… на рану соль…

Ничего нельзя уж исправить.

Как донести эту ноющую боль,

Никого ненароком не поранить.

 

Ушла моя последняя надежда,

Я вовсе не хотел, но одинок.

Ничего уже не будет как прежде,

В душе печальный холодок.

 

Моей дочери

У меня есть дочь, очень счастлив я даже,

Собеседник, подруга, отца утешение…

Поможет, всегда лишь хорошее скажет,

Нежно улыбнётся, и уйдут все сомнения.

 

«Мин билэбин[6]», – подставит она мне плечо,

Есть у неё ум, любовь и желанье помочь.

А что случится, поддержу я её горячо,

Лишь бы счастливой была моя взрослая дочь.

 

Главное – душа

Жизнь полна ненужной суеты –

Ни сил, ни времени так просто не найти.

Не смогли достичь своей мечты –

Никак до светлых дней нам не дойти.

 

Жизнь уплывает, что за дичь?

Тогда зачем должны мы жить?

Какие вехи мы должны достичь?

Кого любить и как любить?

 

В душе искать надо ответы,

Отделять от правды наветы,

Быть твёрдыми в убеждениях,

Быть сердцем в тревогах и волнениях.

Якутск, 2021 год, декабрь

 

Грёзы

Люблю я ночь —–

Она так прекрасна.

Тёмным бархатом закрывает

Город наш очень бережно.

 

Бусинками звёзд укрывает

Небо и Млечный путь нежно.

Лунный свет освещает

Неспящее моё окно.

 

Прилетают крылатые

Туманные грёзы во сне.

Явь или сон –

Знакомо взора притяжение,

 

Золотой миг прикосновения:

Руки, губы и шептанья,

Но сбудутся ли мечтания…

Разбудил будильника звон…

 

На утёсе

Стою на утёсе я вечерком.

Внизу река несётся со льдом.

Торосы жёлтые, гремя, треща,

Врываются в скалы, всё круша.

 

За поворотом улетают страсти,

Нет у реки крутизны и напасти.

Плывут огромные синие льдины –

Тут и шуга плывёт до низины.

 

Даёшься диву каждый раз,

Как природа оживает тотчас.

Дождь прошёл, и небо чисто,

Вокруг всё меняется быстро.

 

Утиной стаи нить клинится.

Вода темна, звёзда мерцает.

Всполохи золотистой зарницы

Ветром в туманную даль сгоняет.

 

Улыбка женщины

Вчера мне

женщина

улыбнулась

Без повода и причин –

Просто так.

И я ей в ответ.

 

Улыбка незнакомки

сердце моё

озябшее согрела.

Бывает так: когда всем хорошо,

Спорится работа

и в семье лад.

 

Так пусть же,

улыбнётся женщина

Открыто,

много,

часто –

и всем!

 

Радуйся, друг

Жизнь прошедшую не вернёшь,

Судьбу свою не ругай ты, слышишь,

Дари тепло, пока ты дышишь,

Твори добро, пока ты живёшь.

 

Ты не теряй ни капли чести

Во время зависти и мести.

Ворвётся в жизнь жестокость –

Не сломайся, прояви стойкость!

 

А тебе желаю только удачи,

Жить по совести, а не иначе.

Красоту увидеть в обычном

И в счастье обитать вечном.

 

Подарок судьбы

Луны осенней ровный круг

Зо́лотом комнатёнку озарил –

Пришёл нежданно мой друг

И небесной манной одарил.

 

Моя удача – мир увидеть

Прекрасным и мирным,

Любить, никого не обидеть,

Стать кому-то интересным.

 

Но подарок судьбы просто так не дают,

Добиться его лишь сильные могут.

Смелые сердцем своё счастье куют,

Победы добиться лишь смелые смогут.

 

Погода

Какая же завтра здесь будет погода

Ответит любезно сама нам природа.

Туман на реке – ведь это намёк –

Похоже, погожий будет денёк.

 

Солнце ушло за багровые тучи –

Подуют скоро ветра могучи.

Радуга ярко над озером встала –

Прояснится завтра, чтоб небо сияло.

 

На деревьях блестит паутинка –

Значит утро будет словно картинка.

Прячется в ящике малый щенок –

Дождик-негодник уже недалёк.

 

Пожелание

Давайте с утра улыбаться

и ждать перемен,

И верить, что радужный мир

улыбнётся взамен.

Забудем про боль

беду сейчас,

Чтоб прошлое в будущем

не мучило нас.

Давайте забудем усталость,

ошибки  и страх,
Поверим, что удача и радость

лишь в наших руках.

Для тёплых слов не нужен повод,

и ждать много лет.

Дарите их в жару и в холод,

с утра, под вечер и в обед.

 

Не покорюсь!

Мудрёной жизни краткой

Завершая трудный путь,

Я хотел бы, хоть украдкой,

В день грядущий заглянуть.

 

Будет ли день желанный,

Легко, ясно ли всё впереди?

Или то туман обманный

На бессмысленном пути?

 

Ответы на эти вопросы

Не найдём с тобой никогда.

Для чего существуют запросы,

Или жизнь всего лишь игра?

 

И если, когда отвернётся тот,

На кого молился, ждал, верил, но…

Когда будет сломан мой оплот,

Поднимусь с колен я всё равно!

 

Зимний букет

Хризантемы зимой,

как нежданная нежность,

как белёсое солнце

в небесной синеве.

Отправляясь утром

сквозь холодную

снежность,

цветы эти и розы

Осторожно несу

в знакомую мне

квартиру одну…

 

Подарю хризантему

В ней радость, вдохновение

Уходящей от нас теплоты.

Подарю тебе цветы белые,

Словно символ красоты.

 

Застенчива она, элегантна,

Загадочна, очень нежна.

В своём роде просто прекрасна,

Жизни достойной сверху дана.

 

Она пылает любовью, огнями,

Очень ранима, листвою шелестя.

Дружит с лучистыми днями,

Солнца она любимое дитя.

 

Скромный подарок мой –

Сакрального смысла струя,

В душе в этот час со мной –

Хризантема и женщина моя.

 

Зимнее море

Студёное море так одиноко,

Словно это я в печали глубокой.

Берег гладит морщины из льда,

В волнах усталых — седая вода.

 

Дарит свежесть волны мне заря,

Душой и телом хочу исцелиться

Холодом вечным, что дарят моря.

Утром рано с луной окунуться.

 

Нашёл я юности друга своего,

С ним свобода, и дышится легко.

Но не долго… унылой тоскою

Горюю якутской душою.

 

Скоро мы расстанемся навеки,

Уеду я в родные снежные края.

Будто тяжёлые, жёсткие руки

Сжимают сердце зла не тая.

 

А жизнь — бушующее море.

Ветер, шторм и снег с дождём

Сменятся ясным и тихим штилем

На всём побережье твоём…

 

Грустное…

Вечер сумрачный –

Одинокий и зябкий.

В доме женщина одна,

Как всегда грустит она.

 

Вспоминает и листает

В телефоне лишь ютуб,

Открывает галерею –

И опять среди подруг…

 

Сообщений пришло много,

Только значимых нет тут.

Как замучает тревога –

Запускает снова звук.

 

А отсюда за квартал,

Кто-то всё писал и ждал –

Чувств своих и мыслей раб –

В неотзывчивый ватсап.

[1] Нуучча – як.яз. русский.

[2] Сон – як.яз. пальто, шинель, камзол.

[3] Сохатый – лось.

[4] Огонёр – як.яз. оҕонньор – старик.

[5] Догор – як.яз. доҕор – друг.

[6] Мин билэбин – як.яз. «я знаю».